градации прогресса

аналоговое мещанство




цифровое мещанство

чтение на диване после борща

Он не только владел плотницким и столярным ремеслом, но умел придумывать, собирать, конструировать, отделывать и оттачивать - в общем, любил всяческие ремесла. За такими занятиями он доводил до совершенства свою тщательность, которую применял и к другим сферам жизни. Поэтому увлечения его начинались как хобби, но затем перерастали во что-то совершенно иное.

После премьеры "Короля" Юл все свое умение вложил в устройство игрушечной железной дороги в столовой нашей большой новой квартиры. О том, сколько места она будет занимать, он договорился с моей матерью заранее, и она нехотя согласилась: пусть половину комнаты занимают поезда. Но, придя домой после того, как свою работу закончили плотники, она обнаружила: Юл заказал стол от стены к стене высотой четыре фута. Конструкция занимала всю столовую. Мама и предвидеть не могла, что Юл удовольствуется нижней половиной комнаты. Железная дорога стала огромной и сложной разветвленной сетью с десятками стрелок. Она схематически изображала перемещение зерновых грузов по Северной Америке: там были парки, деревья, села, паровозное депо, а также любые "свисточки и колокольчики", каких только мог пожелать мальчишка - даже такой, как Юл. Иногда он поздно возвращался из театра и принимался за новую ветку, а я на рассвете заставал его за прокладыванием путей. После чего мы вместе завтракали.
Юл с радостью жег свечу с обоих концов. Какую бы напряженную ночную жизнь он ни вел, ритуал нашего с ним раннего завтрака соблюдался неукоснительно. Проснувшись, я шлепал к нему на кухню, он стоял там в шелковом кимоно и жарил пару бифштексов на каком-нибудь новейшем кухонном агрегате: Юл любил всевозможные технологические новшества. Бифштексы, разумеется, предназначались ему. Я ел хлопья с молоком. Мы вместе читали газету (еще до того, как я по правде научился читать), смотрели Дэйва Гэрроуэя и наслаждались утром - его родные запахи кофе, сигарет и жареной вырезки пробуждали день. Все это время мы не обменивались ни словом Остальной день мог полниться болтовней, но завтрак был святым безмолвным ритуалом, кубиком большого урока, который Юл хотел преподать сыну, ценность ритуала. Мир радикально видоизменялся, и Юл пользовался ежедневными ритуалами, чтобы определиться во времени; как циклы вращения гироскопа, ритуалы придавали его жизни стабильность

( Read more... )