головокружение уже не казалось приятным; оно окружило стеной, каруселью, выматывая до последнего предела, расползаясь по космическим просторам замерзающего (если не топить) под утро воздуха; давило на глаза и выдавливало частички жизни, осыпающейся на скоромные плетеные половицы.
Муж не знал, спокойно спал себе после работы и пах особенно нежно. Во сне он походил на покойника: черты его лица резко очерчивались, из взрослого лопоухого мальчишки он превращался в чужеродного старикана, из носа которого торчали волосы.
Точно в него, мертвого, уже забрались тараканы, нагло выставив наружу чувственные усики.
Муж не знал, спокойно спал себе после работы и пах особенно нежно. Во сне он походил на покойника: черты его лица резко очерчивались, из взрослого лопоухого мальчишки он превращался в чужеродного старикана, из носа которого торчали волосы.
Точно в него, мертвого, уже забрались тараканы, нагло выставив наружу чувственные усики.